Rebuilt: Майкл Хорост о кохлеарной имплантации

«Слух с кохлеарным имплантатом, как я понял на 3й или 4й неделе после его активации, можно сравнить с движением плоского камня, запущенного по поверхности озера. Я должен научиться скользить вдоль потока звуков, не всегда в полном контакте с ним, схватывая общий смысл. Я должен заполнять фрагменты недополученной информации в моем воображении. Мне нужно оставить иллюзии, что у меня будет настоящий слух и понять, что имплантат позволяет получить ощущения, напоминающие слух. Это не слух, это эквивалент слуха», — так описывает свои впечатления от использования кохлеарного имплантата Майкл Хорост в книге «Rebuilt: My Journey Back to the Hearing World» (Модификация: мое путешествие обратно в мир слышащих).

Майкл Хорост (Michael Chorost) — американский писатель, пишущий на тему науки, и теоретик развития технологий. В настоящее время опубликованы две его книги. Вторая книга называется «World Wide Mind: The Coming Integration of Humanity, Machines, and the Internet» (Всемирный разум: грядущее слияние человечества и машин). Майкл Хорост с детства испытывал проблемы со слухом, однако использование мощных слуховых аппаратов позволило ему удовлетворительно слышать. В возрасте 36 лет он оглох полностью, после чего перенес операцию по вживлению кохлеарного имплантата. Дело в том, что слуховой аппарат может помочь только в случае, когда есть хоть какой-то остаточный слух. Полностью глухому человеку слуховой аппарат не поможет. Многократно усиленный слуховым аппаратом звук глухому человеку просто нечем воспринимать, так как погибли чувствительные клетки внутреннего уха (клетки органа Корти). Кохлеарная имплантация — единственная возможность для человека в такой ситуации услышать звук.

Что такое кохлеарная имплантация? Схема кохлеарного имплантатаЭто вживление в организм человека устройства, позволяющего преобразовывать звуковую информацию в электрические импульсы и передавать эту информацию на слуховой нерв. То есть делать то, чем в организме человека обычно занимается орган Корти, находящийся в улитке внутреннего уха. (См. статьи «Анатомия уха» и «Устройство внутреннего уха»). Кохлеарный имплантат состоит из микрофона, микропроцессора, передатчика, приемника и цепочки электродов. Микрофон улавливает звук и передает его на микропроцессор. Микропроцессор превращает звуки в «пакет» электрических импульсов и отправляет его к передатчику по тонкому кабелю. Передатчик фиксирован магнитом на коже заушной области. Он транслирует информацию на находящийся рядом, но уже под кожей приемник с помощью радиоволн. От приемника к улитке направляется цепочка электродов. Эта цепочка закручивается внутри улитки, повторяя ее форму. Электроды передают электрический импульс на слуховой нерв. По слуховому нерву информация поступает в головной мозг. Кохлеарная имплантация, к сожалению, не поможет человеку, если поврежден сам слуховой нерв. Микропроцессор у человека с кохлеарным имплантатом может протезировать только функцию чувствительных клеток органа Корти.

Кохлеарный имплантат

Забегая вперед, скажу, что, не смотря на цитату с нотой разочарования, приведенную в начале статьи, Майкл Хорост очень положительно оценивает свой опыт жизни с кохлеарным имплантатом и с еще большим оптимизмом смотрит в будущее. Привыкание к устройству с течением времени, появление новых версий программного обеспечения имплантата постепенно улучшили его восприятие звуков, что позволило ему практически не чувствовать затруднений в общении.

Книга «Rebuilt» помимо описания медицинских и бытовых аспектов жизни с имплантатом интересна тем, что автор рассматривает кохлеарную имплантацию как философскую проблему:

эскорт для мужчин.

«Кто из нас не задумывался о том, как это, - жить в теле другого человека? Если у меня будет имплантат, я смогу это понять. Искусственный орган чувств делает ваше тело немного чужим. Вы воспринимаете окружающий мир, используя логику и воззрения программиста вашего микропроцессора, вместо тех, которые были даны вам от природы…. Кохлеарный имплантат создается множеством ученых, аудиологов, программистов. Я буду инкорпорирован, - на всю жизнь связан с изменяющимися со временем представлениями о природе вещей конкретной компании-производителя.»

«При активации имплантата в нем были предустановлены две компьютерные программы — SAS и CIS, чтобы я мог выбрать сам, какой мне удобнее пользоваться…. Обе программы управляли моей улиткой как пианино, но по-разному «нажимали на клавиши»…. Для чего надо было давать мне две различные системы контроля электродов? Почему самим не решить, какая лучше, и дать мне именно эту, одну? Дело в том, что они были разработаны разными командами с различными идеями, а исследования показали, что предпочтения пользователей делились между программами примерно пополам. У ученых возникли затруднения в вопросе как лучше представлять звук, и каждый пользователь вовлекался в эксперимент…. Итак, следующие несколько недель я экспериментировал…. Шум ветра на CIS. Шум ветра на SAS. Голос мамы на CIS. Голос мамы на SAS…. Я вскоре убедился, что CIS и SAS действительно по-разному представляют окружающий мир…. CIS делает мир тихим и придает металлический оттенок. Мир SAS — громкий и смазанный…. Иметь несколько версий одного мира — достаточно огорчительно. Если бы небо внезапно стало навсегда зеленым, вы, в конце концов, смогли бы принять это в качестве реальности. Но, если вы имеете выбор между зеленым и розовым небом, этот выбор сводит вас с ума…. Звучит ли SAS «лучше»? Правильнее? Я не знаю…. По сути, я прохожу практические занятия по философии радикального скептицизма. В 1740 году Дэвид Юм утверждал, что органы чувств дают нам только интерпретацию реальности, оставляя нас в конечном итоге в полном неведении, что на самом деле реальность собой представляет. Он отвергал тот аргумент, что среди людей существует общепринятое мнение в отношении свойств реальности. «Консенсус — это не доказательство», - говорил Юм: «Это просто консенсус. Все что мы знаем – это представление реальности нашими органами чувств….

Дэвид Юм

Дэвиду Юму понравилась бы концепция кохлеарных имплантатов — органов чувств, которые можно заставить преподносить реальность как угодно».

Мне очень интересно было прочесть мнение Майкла Хороста о перспективах жестовых языков глухих в связи с все более широким внедрением кохлеарных имплантатов у детей с врожденной глухотой. Так получилось, что до «Rebuilt» я прочитал книгу «Seeing voices» Оливера Сакса, которую хочется назвать одой Амслену (американскому жестовому языку). Хорост невольно полемизирует с Саксом. Справедливости ради нужно отметить, что «Seeing voices» написана на шестнадцать лет раньше книги Хороста и сложно сказать, что Оливер Сакс захотел бы изменить в ней сегодня.

В 1989 году Сакс писал, что жестовый язык должен осваиваться глухим ребенком в самые ранние сроки, не теряя времени на овладение языком слышащих. Жестовый язык — это самостоятельный язык, естественный для глухого ребенка, позволяющий ему развиваться полноценно интеллектуально. Пытаясь освоить язык слышащих, в качестве своего первого языка, глухой ребенок будет отставать в развитии от своих не глухих сверстников.

В 2005 году Хорост говорит, что жестовый язык обречен. С развитием кохлеарной имплантации каждый глухой ребенок будет получать имплантат и осваивать язык слышащих с первых месяцев жизни. Жестовый язык просто станет никому не нужен.

Необходимо сказать, что вокруг кохлеарных имплантатов было много жарких споров в 90х годах. Доходило до того, что врачей, внедрявших метод обвиняли в геноциде, а кохлеарную имплантацию называли средством разрушения традиционной культуры сообщества глухих. Одним из самых яростных противников кохлеарной имплантации стал Харлан Лэйн, профессор психологии Северо-Восточного университета в Бостоне, исследователь жестовых языков и культуры глухих. Его лозунги были такими: глухота — это отличие, а не неполноценность, культура, а не увечье. С этих позиций в книге «The Mask of Benevolence» (Маска благотворительности) он заявлял, что кохлеарная имплантация сравнима с попытками изменить цвет кожи черного ребенка, для того, чтобы он стал белым. Лэйн активно использовал термин «аудизм» по аналогии с термином «сексизм», подразумевая под этим дискриминацию людей по признаку слуха.

Градус спора в настоящее время значительно понизился. Майкл Хорост говорит о том, что официальная позиция Национальной ассоциации глухих США по кохлеарной имплантации стала гораздо мягче и кохлеарные имплантаты все чаще и чаще появляются у детей глухих родителей. Перспектива исчезновения традиционной культуры сообщества глухих вызывает у Хороста сожаление, но он считает этот процесс необратимым.

Кохлеарный имплантат дарит слух неслышащим от рождения детям и оглохшим взрослым, но разрушает привычный уклад жизни общин глухих людей, которые вовсе не чувствовали себя неполноценными и несчастливыми. Имплантация электронных структур в организм переводит из фантастической литературы в разряд повседневных философские проблемы слияния человека и машины. Кохлеарная имплантация — это не просто медицинская технология, это социокультурное явление, несущее благо, но далеко не всегда однозначно влияющее на окружающий мир.

Возможно, вам также будет интересно прочитать следующие статьи:

«Season to Taste». Заметки на полях прочитанной книги

Об Эмпайр-стейт-билдинг, индейцах-мохоках и вестибулярной тренировке грудных младенцев

«Seeing Voices». Впечатления о книге